Упрощенная HTML-версия
12
и в ней он видит красоту и поэзию, источник жизни и творчества. Степь
естественно воспринималась как часть бескрайнего Космоса и вносила в
картины космогонический аспект.
В 1954 году, когда Молдахмет учится на последнем курсе, вышло
постановление партии и правительства об освоении целинных и залежных
земель. Начинался небывалый в истории трудовой подвиг тысяч людей.
К этому невозможно было остаться равнодушным, тем более, что
главный фронт борьбы за новые урожайные земли развернулся в родных
степях, в Казахстане. Летняя практика М. Кенбаева прошла на целине. Жили
студенты в палатках на берегу Ишима, делили с целинниками и радости, и
невзгоды. Сокурсница М. Кенбаева, заслуженный художник РСФСР И.
Воробьёва вспоминает: «Рисовали и писали мы повсюду – и в палатках, и в
землянках, и в шалашах, и у тракторов. Не экскурсантами, наблюдающими
жизнь со стороны, а трудовыми членами общего большого коллектива сразу же
почувствовали мы себя среди работников совхоза… Тесно сблизились с
новосёлами, увидев их труд , отдых, учебу, мы смогли запечатлеть в своих
этюдах и композициях много для себя нового и ценного…»
Результатом поездки на
целину стали картины «Рассказ
старого чабана» (1954), «
Песня
чабана
» (1956).
Сюжет
этих работ,
изображенный на фоне степи,
становится
символом
или
метафорой
для
выражения
универсальных понятий, высоких
и позитивных. К бездонному небу закинута сильная голова коня, звук
победного
ржанья
разносится
над
свободной
степью.
Многоголосая,
дышащая чистотой степного воздуха и
полынной горечью трав, степь М.
Кенбаева захватывает и увлекает в свой
завершенный и целостный, идеально
гармоничный в своих проявлениях мир.
Общее бытиё степи – природы и
человека пронизано радостной светлой
гармонией,
человеку легче
дышится запахами степных трав, а
существование природы обретает
смысл в деятельности человека.
В
хрестоматийных
для
казахского искусства полотнах М.
Кенбаева
«Песнь
чабана»,